Dubus.by


Если праведник беден умом, он проживет без скорби

Дата:  15.5.07 | Раздел: Православие



- Вы часто говорите о красоте православия, любовь к которому у вас очень глубокая и за которое вы так мужественно стоите. Если все же открыть, за что вы его любите?

- Во-первых, за то, что оно меня терпит. Во-вторых, я все же считаю себя новичком в церкви. Я уже 15 лет крещен, но именно потому, что это для меня не изначальный опыт, до сих пор делаю для себя множество открытий в церковной жизни, в истории церкви, богослужении и в ее современной жизни. И в себе, и в окружающих людях вижу немало недостоинства, и если бы я не был убежден в правоте православия, дня бы в церкви не остался. Я в церкви не потому, что умные книжки прочитал, а потому, что встретил людей, благодаря которым православие живо и из которых свет Христов струится.

Недавно побывал в 52-х городах России. И если раньше считал, что Москва - это такая язва на теле страны, а свет зреет на Востоке, где-то в глубинке, то теперь мое мнение изменилось. Нигде сегодня нет более интересной, насыщенной церковной жизни, чем в Москве. Она сейчас - самый церковный город России. В Москве наибольшее средоточие зла нашей жизни, и здесь же такой свет, такой концентрации, которой в других городах нет.

Сегодня главная проблема - найти дорогу к церкви, войти туда, чтобы церковь была раскрыта к людям. Святость - это уже дальше, дальнейший путь духовного восхождения. В Москве есть множество удивительных инициатив. Это и православные газеты, и православное радио, постоянные лектории. Есть священники - замечательные проповедники, священники - ученые, духовники. У всех разные таланты: одни умеют говорить, другие слушать. Может быть, даже более редкий и ценный дар - умение слушать, а не говорить.

А разве это не удивительно, когда приход, а не Патриархия создает богословский институт?! Отец Аркадий Шатов организует при больнице курсы сестер милосердия. Есть приходы, открывающие свои гимназии, дома престарелых. В Москве у человека не может быть извинения: я не знал, не мог узнать о православии. Здесь 300 церквей, сотни священников. И найти нужных людей не проблема. И те наработки миссионерские, приходские, которые есть, надеюсь, дойдут и до глубинной России.

Скажем, если я не могу ответить человеку на какой-то вопрос, в котором не компетентен, направляю его к православному ученому, и он даст профессиональный духовный ответ. Если вы считаете, что некий физический закон противоречит православию, идите в храм Николы в Кузнецах, там служит отец Владимир Воробьев. Он кандидат физико-математических наук. Поговорите с ним. Если речь о психологической теории, найдите отца Бориса Нечипорова. Это практикующий психолог, психиатр по образованию, поговорите с ним. Что-то в области медицины несовместимо с православием? Вот вам отец Анатолий Берестов, доктор медицинских наук. У вас вопросы по истории? Обратитесь к отцу Валентину Асмусу или отцу Александру Салтыкову...

- Хочу спросить вас и о молодежи. На какие группы вы условно делите молодых?

- Ни на какие. Свое общество я обычно молодежи не навязываю. Они сами ко мне приходят. И та молодежь, с которой я общаюсь, - довольно своеобразна. Я думаю, что это лучшие люди. У тех, кого я вижу, очень добрые лица. Мы живем в парадоксальной стране; где старики безбожники, а молодежь религиозна. Я хожу по Москве, езжу по городам в облачении священнослужителя, и не было случая, чтобы даже спьяну какой-то подросток или юноша меня обругал, а старики, бывает, с палками набрасываются.

- Не кажется ли вам, что свобода, которая человеку дана, - это все-таки груз для него непосильный?

- Нет, не кажется. Господь не даст не по силам креста.

- Является ли, по-вашему, р
усский народ носителем православия?

- Затрудняюсь в определении, что такое "русский народ". Русский - это носитель определенной культуры, определенного взгляда на мир, определенного стиля общения. Что же будет, если из него выкорчевать остатки православной культуры? Кстати, даже советская культура в своих лучших проявлениях оставалась православной: вспомните советское кино, советскую романистику. И даже мультфильмы несли православный добрый взгляд на мир.

На смену этому идет совсем другое. Окно в будущий мир - это реклама. Ведь мир рекламы - это своя антропология, совершенно особый взгляд на человека. Поразительная смесь дикого физиологизма и примитивизма с невесть на чем основанной гордыней. Если проанализировать рекламные блоки, то человек - это существо, производящее грязь: перхоть, запах, всякие выделения. Но при этом - "я этого достойна!". На все это накладывается определенная иерархия ценностей - чего ты должен добиться в жизни, а что считать неудачей. Если ты, падая, при этом какую-нибудь девку под себя не подмял - ты неудачник. А вот правильно упасть - это очень здорово, бери от жизни все и т.п. За этой психологией - вполне определенное мировоззрение, которое тем более опасно, что навязывается исподволь, как сопутствующий товар. Причем этот неназванный товар и является главным. Реклама навязывает прежде всего определенное мировоззрение, а всякие там прокладки и дезодоранты - это ерунда, не более чем повод поговорить о главном. Когда детишки, воспитанные в этой технологии, вырастут, я сильно сомневаюсь, что они будут русским народом. Даже если их язык "всего" на 40 % будет состоять из англоязычных корней, привитых рекламными лозунгами.

- Некоторые полагают, что 11 сентября 2001 года мы стали свидетелями решающего момента в реализации глобального антихристианского плана.

- Видите ли, это - конец эпохи, эпохи Просвещения, которая началась в XVIII столетии. Лейтмотив эпохи Просвещения - свобода совести, свобода гражданина, свобода личности. Соответственно, в течение всех 300 лет предпринимались попытки мутировать ради этих ценностей традиционные институты, то есть такие, в которых нечто надличностное имеет преимущество над человеком. Это - семья, государство, церковь, просто голоса обычаев и традиций. Что же произошло после 11 сентября? Те же либералы сказали нам: знаете, а ведь и в самом деле есть ценности более высокие, чем свобода самовыражения личности. Это жизнь, безопасность, гражданское сообщество, империя (поразительно, сегодня в американской прессе реабилитировано слово "империя"). И вот ради вашей безопасности разрешите государству отобрать у вас ваши свободы. Позвольте государству превратиться в "Большого Брата", который будет следить за каждым вашим шагом и шагом ваших соседей. Учитесь жить голенькими, обнаженными перед глазами видеокамер. Мне кажется, что и передачи типа "За стеклом", идущие во всем западном мире, запущены ради воспитания нового поколения в духе такого электронного нудизма: учись жить "под колпаком" и не комплексовать из-за слежки. Когда я слышу "новости глобализации", я вспоминаю надпись на проклятом "Кольце Всевластья" из "Властелина Колец" Толкиена: "Чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою черною волей сковать".

Как легко певцы свобод готовы стать тиранами в случае прорыва к власти, я видел еще в 1993 году, когда начались стычки между Верховным Советом и ельцинской верхушкой. Мой знакомый, конечно, либеральный, редактор "Московских новостей" вдруг сказал мне: "Знаешь, я должен признать свою вину. Зря мы писали в былые годы, что бывают преступные приказы. На самом деле преступных приказов не бывает. Офицер обязан исполнить приказ, каков бы он ни был". Тогда всех волновал вопрос, будут ли войска стрелять в толпу, которая требует сместить Ельцина. И те же демократические журналисты, которые еще два года назад утверждали, что офицер ни в коем случае не должен стрелять в народ, исполняя преступные приказы, теперь, защищая свою власть, говорили: "Теперь стреляйте".

Судя по тому, что похожая мутация произошла в Америке, свои люди оказались там у власти. Задолго до Дж. Буша-младшего и, по их ощущению, надолго и прочно. Поэтому думают они уже не о том, как прийти к власти или удержать ее, не о разрушении традиционных и оппозиционных институтов. Старый мир разрушен. Настало время строить свой, новый мир. Настало время насаждать свою систему ценностей. По всей планете. И теперь национальные и личностные суверенитеты уже не преграда.

В этом новом мире христианство поначалу будет едва терпимо, а со временем может дойти и до преследований. В 2001 году, сразу после 11 сентября, тогдашний президент Европейского Союза (премьер-министр Бельгии) Ги Ферхофштадт в своей статье против антиглобалистов с весьма отчетливым осуждением сказал о "религиозных фанатиках, которые живут и умирают по Библии или Корану". Знаете, когда глава Европейского Союза заявляет, что жить по Библии неприлично, - это ужасный радикализм, - у христианина есть основания, чтобы нервничать.

Современный политолог Александр Неклесса сказал так: "В 90-е годы во всем мире происходит явная передача власти от демократических институтов к олигархическим". Что имеется в виду? Демократическая модель подразумевает принятие решений по принципу: один человек - один голос. Рост демократии в западном мире - это рост числа участников, допущенных к процессу голосования. Но сейчас-то идет обратный процесс. Лишнее отметается. Вместо ООН возникает МВФ, вместо СБСЕ - "большая семерка". Действует принцип голосования финансовых компаний: одна акция - один голос. Чем выше твои финансовые возможности - тем выше твой социальный статус в современном мире. Поэтому голос американских нефтяных компаний, действующих через господина Буша, гораздо более значим, чем голос какой-то ООН. Главное - цены на нефть...

- Что вы можете посоветовать нам, журналистам?

- Я вас об одном прошу: не занимайтесь вы уринотерапией! Это означает, что если вам приходится работать в мире масс-медиа, то, по крайней мере, хотя бы не живите им, не потребляйте его, не впускайте его в себя. Человеку необходима защита от мира газет, от того мира, о котором Цветаева сказала: "Читатели газет - глотатели пустот". Защиту от газетной пошлости можно найти только в мире высокой культуры, в мире классики. От газет надо спасаться в мире книг.

Несколько лет назад М.С.Горбачев, уже не будучи президентом СССР, а будучи всего лишь президентом фонда имени себя, собрал однажды тех, кого он считал интеллектуальной элитой России, обсудить, как спасти русскую культуру. Почему-то в компанию этих 15 человек он включил и меня.

У разных людей были разные предложения. Когда дело дошло до меня, я сказал, что у меня есть рецепт спасения России, и, главное, никаких затрат на его реализацию не надо. Надо просто закрыть все факультеты журналистики. Дело в том, что худшего образования, чем журналисты, не получает никто. Они знают философию хуже философов, историю - хуже историков, право - хуже юристов, экономику - хуже экономистов, литературу - хуже филологов.

Кстати, интересный факт: в наших храмах или люди с минимумом образования, или с максимумом. В Москве, например, каждый десятый священник - выпускник МГУ.

- Обязательно, чтобы жизнь православного христианина сопровождалась страданиями?

- Нет!.. Почему я так однозначно отвечаю? Потому что этот вопрос уже задавали святому Григорию Богослову. И он ответил так: "Праведник может прожить без скорбей, но только при одном условии - если праведник этот беден умом". То есть если человек настолько беден умом, что он не может учиться на своих страданиях, осмыслять их, переживать, Господь не дает чрезмерных страданий.

- Вспомним слова Иисуса Христа "Если кто не возненавидит отца своего и матерь свою, тот не достоин Меня". Эти слова вызывают сегодня много возмущения: "Ваш Христос и ваше Евангелие проповедуют разрушение семьи и ненависть!..".

- Остановите на секунду эмоции. Никакой текст нельзя понимать вне контекста. Скажите: Библия в ее целостности - это книга, благословляющая семью и почитание родителей, или же проповедующая разрушение семейных уз? Очевидно, что Библия - это очень семейная книга, в ней царит подлинный культ брака. Люди, у которых не было детей, считались несчастными и даже проклятыми... Значит, если мы не хотим один библейский стих противопоставлять всему Писанию, то должны найти более серьезное его истолкование.

Вспомните один всем знакомый эпизод. В фильме "Семнадцать мгновений весны" русская "пианистка" Кэт оказывается перед выбором - или она должна пожертвовать своим новорожденным сынишкой, которого нацистский мерзавец Айсман морозит (а что еще делать персонажу с такой фамилией!) на подоконнике, или же предать Штирлица. В сердце Кэт сталкиваются друг с другом два долга: долг материнский и долг офицерский (она ведь офицер Советской Армии). Она понимает, что очень-очень много жизней сейчас зависит от нее. Какую из своих обязанностей она предпочтет исполнить?.. До конца эта сцена в фильме не разворачивается, но в принципе дается понять, что Кэт все-таки предпочитает пожертвовать сыном (природным родством), но исполнить свой гражданский долг. Обратите внимание: фильм был снят в советскую эпоху, но с огромной симпатией и пониманием смотрится и до сих пор, в совершенно иных условиях. И ни тогда, ни сегодня я не встречал ни разговоров, ни публикаций, где бы возмущались: "А вы понимаете, что проповедует этот фильм, - ради победы сталинизма он призывает жертвовать детьми! Это же пережиток тоталитарного сознания, это отрицание всякого гуманизма!..". Но не было и нет таких возмущений. Что это означает? Что, по сути, у нашего народа (и церковной, и нецерковной его части) есть согласие в восприятии этой сцены. Фильм сделан настолько корректно, тактично, по-человечески убедительно, что все согласились: "Да. Вот так, наверное, и надо было вести себя в этой ситуации".

Ну, а теперь у меня вопрос: если в ситуации Кэт нравственно допустимо пожертвовать ребенком ради Штирлица, почему в случае выбора судьбы нельзя пожертвовать семейным покоем ради Христа?

Представим, что с некоторой семьей произошла какая-то религиозная неудача: инерция семейной традиции не допускает обращаться ко Христу. Но юноша расслышал зов Христа, устремился к очень рискованному будущему, а родители пеленают его порыв, требуют быть "как все". Что делать? Человек должен решить, кто он прежде всего: "Я - сын своих родителей, я - их отголосок, их плод, или я нечто самостоятельное?". Требование природного родства, природной идентичности вступает в противоречие с самопознанием человека, с попыткой отыскать свой путь. И вот, если отец начинает кричать: "Как ты посмел, мерзавец, пойти в семинарию, когда твой дедушка в армии Буденного воевал, а я член КПСС с 50-го года!" - в таких случаях надо сказать: "Папа, я тебя очень люблю. Но чтобы между нами все было хорошо, не убивай, пожалуйста, ту веру, ту любовь, которая родилась сейчас во мне. Любовь ко Христу. А после этого, когда ты отпустишь мое сердце, мы с тобой найдем общий язык". Человек должен решить, что в нем важнее: его собственное имя или его отчество и фамилия. Это выбор между прошлым и будущим, между происхождением и призванием.

Путь брака тяжел по самой своей сути, потому что создать семью - это значит пустить какого-то другого человека в самую сердцевину своей жизни, жить уже не только ради себя, потерять какую-то автономию. В этом смысле любая серьезная любовь, тем более брак, сродни самоубийству: человек перестает жить для себя и в себе и начинает жить для другого. Это очень тяжело и очень болезненно. И здесь церковь честна - поэтому она и говорит о том, что семейный путь по-своему мученический. И при венчании на головы молодых возлагаются именно мученические венцы. И поэтому церковь, восхищаясь теми людьми, которые вступают в брак, поет им: "Аллилуйя!.

По материалам еженедельника 7 ДНЕЙ



Cтатья опубликована на сайте "Христианский портал Dubus.by":
http://dubus.by

Адрес статьи:
http://dubus.by/modules/myarticles/article_storyid_487.html