О тринитарном догмате
Дата: 2.5.09 | Раздел: Христианство
Вхождение христианства в историю
Из книги "Апологетика"
Христианство росло и развивалось в истории. Это развитие было лишь раскрытием того,
что получили ученики Христа от Него самого, - поэтому Церковь
христианская с самого начала питалась “священным преданием”, т. е. всем
тем, что переходило от одного поколения к другому, как основа и
руководство. Противники христианства часто противополагают учение
Иисуса учению об Иисусе, - но все учение о Христе, как оно
позже было запечатлено в Никео-Цареградском символе (IV в.), до
развития Халкидонского догмата в V в. о двух природах (божественной и
человеческой) в единой Личности Богочеловека - есть не что иное, как оформление той исходной веры,
какой жили христиане, начиная от первого поколения (апостолы и
ученики). Господь, “сый в лоне Отчем” (“Я и Отец одно”, - сказал
Господь, - Иоанн 10:30; 14:10), был для христиан истинный Бог и истинный человек, - как это и закрепил Халкидонский догмат.
Все догматическое содержание
христианства (учение о св. Троице, учение христологическое о двух
природах во Христе при единстве Его Личности) уже содержалось в вере
апостолов, но оно не сразу облеклось в те догматические формулы,
которые были высказаны на Вселенских Соборах. Дело Соборов в том и
заключалось, чтобы в ясных и точных словах выразить изначальное
содержание христианской веры - в такой форме, чтобы этим отсекались
неверные учения (ереси). Появление ересей и было историческим
“поводом”, который побуждал церковное сознание к выработке точного
выражения христианской веры. Однако, сами по себе ереси все же были
проявлением именно того, что христианство врастало в историю, входило в
мир мысли, как она слагалась еще до Христа. Оплодотворяя в “обновлении
ума” (Рим. 12:2) существовавшие тогда учения и идеи, христианство тем самым ступало на путь их рецепции.
Развитие тринитарного догмата
Обращаясь к изучению того, как развивалось догматическое
учение христианства, и имея в виду, что оно было ответом на еретическое
отклонение от основного и изначального ядра христианской веры, мы имеем
две основных темы - тему о триединстве в Боге и тему о Христе, как
Богочеловеке.
Христианство уже в первичном, так наз.
крещальном символе веры, крестя “во имя Отца, Сына и Святого Духа”, не
отходило от изначальной, идущей от Ветхого Завета веры во единого Бога.
Но как же понять это единство при троичности Лиц (Отца, Сына и Св.
Духа)? Уже в конце II и особенно в III веке возникают различные попытки
связать понятия единства и троичности в Боге, но они явно были
малоудовлетворительны. На этой почве и родилась самая значительная
ересь раннего христианства - учение Ария, который видел в Иисусе Христе
“Сына Божия по благодати” - т. е. не по сущности. Принцип троичности
этим зачеркивался, зато в полной силе утверждался принцип единства в
Боге. Это был возврат к ветхозаветному монотеизму, - и Церковь без
колебаний его отвергла, утвердив связь двух принципов в учении о
“триединстве” в Боге. Но трудность для христианского ума в истолковании
триединства Бога все же оставалась; однажды пробужденный к осознанию
трудностей рационального усвоения основного догмата Св. Троицы
христианский ум стоял беспомощно перед ним, хотя и был тверд в
признании самой идеи триединства. Лишь благодаря великим Отцам Церкви - св.
Василию Великому, св. Григорию Богослову и св. Григорию Нисскому -
христианское сознание овладело, насколько это вообще возможно
человеческому уму, великой тайной Триединого Бога. Это удалось через
рецепцию тех логических анализов, которые были уже развиты греческой
мыслью - а именно Платоном. Отцы Церкви разъяснили что троичность Лиц
Св. Троицы не ослабляется началом единства: Бог един по сущности, но
троичен по ипостаси. Соотношение единства “рода” при многообразии
“видов” разработано было Платоном для общих сторон бытия, а великие
Отцы Церкви подчеркнули, что “общее” (СУЩНОСТЬ в Боге) столь же
реально, как и “частное” (три Лица). Равнобожественность Лиц св. Троицы
не могла бы быть выражена через их “подобосущие”, - ибо тогда был бы
“тритеизм” (три отдельных Божества), а единство в Боге оказалось бы
отвергнутым. Лишь при “единосущии” трех Лиц сохраняется как различие
трех Лиц, так и единство их. Рациональное раскрытие этого стало
возможно таким образом позже, чем был принят Церковью самый догмат, -
что и понятно: руководимая Св. Духом Церковь осознала истину
Триединства уже на Никейском соборе (325), а Отцы, разъяснившие догмат
Св. Троицы, принадлежали уже к “посленикейскому” богословию.
Тот факт, что рациональное истолкование
тайны триединства в Боге было связано с христианской рецепцией
Платоновских анализов о соотношении “общего” и “частного”, - есть
именно факт рецепции и только. Вера
в триединство в Боге удержалась в христианстве потому, что она отвечала
изначальному, идущему от самого Господа верованию, но использование
догмата пришло позднее. Богословие рождалось из веры - а не наоборот.
Вот почему христианская рецепция платонизма, свидетельствуя о
христианской переработке платонизма, есть раскрытие в истории, развитие
во времени того, что, как подлинная и вечная истина, было изначала
достоянием Церкви. Развитие христологического догмата
Аналогичный
процесс мы наблюдаем и в развитии христологического догмата. Он
развивался, исходя из первичного верования в то, что Христос, будучи
человеком в полноте его свойств, был истинным Сыном Божиим, был Богом.
Живое единство богочеловечества во Христе исповедовалось Церковью
изначала, - но и здесь запросы ума не сразу нашли должное
удовлетворение. Аналогично ереси Ария в теме триединства в Божестве
возникла ересь Аполлинария в христологическом догмате. Желая выразить и
осознать тайну единства в Богочеловеке, Аполлинарий пришел к мысли, что
это единство обеспечивается тем, что во Христе только тело и душа были
человеческими, а дух в Нем (по терминологии Аполлинария - “логос”)
был уже Божественный, что и определяло, по мысли Аполлинария, единство
во Христе. Но сразу же стали видны и те новые затруднения, которые
вытекали из рациональной схемы Аполлинария: эта схема бесспорно
утверждала начало единства в личности Иисуса Христа, но зато из этой
схемы вытекало, что человеческая природа во Христе не была полной
(человек не состоит только из тела и души - в нем есть еще духовная
сторона). В ответ на эти блуждания мысли Церковь ответила на
Халкидонском соборе (V в.) твердым исповеданием того, что во Христе и
божественная и человеческая природа обе были в полноте (Он был
“истинный Бог и истинный человек”); обе природы, хотя и неслиянны, но и
нераздельны, Личность в Богочеловеке одна. Таков христологический
догмат, как его исповедала Церковь, - но рациональное раскрытие его
пришло позже - опять на основе христианской рецепции учения Аристотеля
об “ипостаси”. Леонтий Византийский (VI в.) развил учение об
“воипостасинии”, что сделало понятным, как человеческая ипостась во
Христе (понятие о чем неустранимо, чтобы не впасть в явное или скрытое
аполлинарианство) “воипостазируется” божественной Ипостасью, чем
создается единство в личности Христа.
Cтатья опубликована на сайте "Христианский портал Dubus.by": http://dubus.by
Адрес статьи: http://dubus.by/modules/myarticles/article_storyid_1339.html
|