|
Автор Петр (Мещеринов), игум. | 11.12.07 06:50 (Хитов 4974)
Сначала несколько общих соображений.
Сегодня перед нами со все большей и большей остротой встает вопрос -
почему Церковь становится малоубедительной для огромного числа людей,
особенно для молодежи? Одной из важнейших причин этого является
следующее. Церковь - это не голый спиритуализм, не исключительно
духовность; Церковь целостно охватывает всего человека, все сферы его
жизни. Духовность же свою Церковь выражает посредством определенной
культуры, которая есть культура слова, logos'а, личной, самостоятельной
и ответственной рефлексии (не путать с приходской субкультурой). Эта
культура глубоко традиционна и - в лучшем смысле слова - консервативна.
Современные люди не только от рождения, но уже и на генетическом
уровне живут в совершенно иной культуре: для более старшего поколения
футбольно-кинематографичной, для молодежи же - компьютерно-клиповой.
Это прежде всего культура видеоряда и массовых медиа-технологий,
которые обессмысливают традиционную эстетику. Музыка из высочайшего
искусства превращается в попсу, - ибо если она играет и гремит из всех
точек пространства, она не может не обесцениться. Изобразительное
искусство из-за перестройки мышления на прежде всего видеовосприятие
теряет значение искусства и становится повседневным фоном. Литература,
соответствующая высокой эстетической заданности прошлых времен, просто
не может пробиться к массовому читателю из-за массовости же
полиграфии... и т.д. Количество слов в сегодняшнем мире, обеспеченное
системой массовых коммуникаций, девальвирует и обесценивает смысл
слова. В научном обиходе все это называется "постмодернизмом"; в
практическом ключе современная культура - это оболванивающая стадность
политтехнологий, спортивных трансляций, рекламы, MTV и
мобильно-интернетности. Дальше всего она именно от индивидуального
осмысления жизни, от logos'а, слова, его ценности и значимости.
Именно здесь, на мой взгляд, коренится малоплодность современной
церковной проповеди: в нестыковке культур. Церковь обращается к людям
на своем языке, а современный человек - не то, что он "плохой", хуже,
чем люди, скажем, XIV века, - но он просто не "въезжает" в ту культуру
и те слова, которыми оперирует Церковь. Людям поэтому тяжело читать
Евангелие, воспринимать традиции Церкви, а тем более - перестраивать в
соответствии с ними свою жизнь. Этико-культурный "резерв" современного
человека не способен вместить этого.
II.
Что делать? Ну конечно, ни в коем случае не становиться Церкви
клипово-мобильной (есть такие попытки), хотя, безусловно, в деле миссии
необходимо учитывать особенности современной культуры и пользоваться
ими, говоря с людьми на их языке. Нужно осознать (и прежде всего -
пастырям Церкви и людям, причастным к делу миссии и катехизации), что
на Церковь сегодня свалилась почти неподъемная задача - включать в
воцерковление и "во-культуризацию"; вместе с Евангелием, а порой и до
него, знакомить людей с исторической традиционной Евангельской
человеческой культурой. Сразу нужно оговориться, что под культурой я
здесь понимаю, с одной стороны, не памятники церковной жизни, и не
перемещение человека из современности в ностальгически-этнографическое
прошлое; с другой стороны - не походы в консерваторию или картинную
галерею (хотя это далеко нелишне, надо сказать). Христианская культура
- это прежде всего способ мыслить, это фундамент этики и эстетики,
основанный на личной ответственности и христианской свободе, на
мировосприятии не-стадном, чувствующем и понимающем многогранность и
сложность христианства и вообще жизни. Это очень важно в деле миссии. Христианизация - это как прививка
плодового черенка дереву; для того, чтобы нам получить плод, необходимо
как минимум здоровое "дерево", к которому прививается благодать
Христова. Если раньше традиционный ("доэлектрический") социум
представлял собою именно такое дерево, то сегодня положение решительным
образом изменилось. Деревьев нет, и Церкви приходится самой сначала их
выращивать, и самой потом уже прививать. Приходя к людям, начиная
говорить с ними о Христе, необходимо учитывать это. Привьется ли наше
слово? Не бывает ли так, что ему и привиться-то не к чему? Может быть,
не о Церкви нужно начинать говорить "в лоб", а прежде о том, что
человек - не часть толпы, что у него есть от Бога голова не только для
того, чтобы он ею ел и смотрел телевизор, а чтобы осмыслил себя как
личность. Может быть, сначала необходимо сказать о человеческом
достоинстве, о здравомыслии, нравственности, порядочности,
воспитанности и о многих простых вещах, о которых наши соотечественники
имеют, увы, очень малое представление, - и потом уже к этому прививать
благовествование Христово. Осмысление этой проблемы, практическое ее
решение - первоочередная задача миссии в постмодернистском культурном
пространстве. III.
В свете вышесказанного - несколько замечаний о "рок-проповеди",
которая вызывает сегодня споры в церковной среде. Надо ли
священнослужителям, миссионерам идти в рок-мир, проповедывать на
рок-концертах? Непременно, обязательно надо. То, что делают игумен
Сергий (Рыбко), диакон Андрей Кураев
и другие наши рок-проповедники - дело важное и необходимое. Но это дело
и новое для нас; первые опыты показали его нужность и успех, но и
поставили вопросы, с которыми, я думаю, рок-миссионеры обязательно
столкнутся, когда спадет первая волна энтузиазма этого необычного вида
проповеди. Вопросы эти - "а что дальше?" Миссионерский импульс мы дали;
но каковы будут следующие, уже педагогические, шаги?
Выше я отмечал, что многим людям тяжело воспринимать Евангельскую
весть и церковные традиции, потому что их внутреннее устроение и
внешняя среда культурно "не вмещают" полноту христианства. Способна ли
вместить эту полноту рок-культура? Будучи по образованию и интересам
академическим музыкантом, попробую порассуждать на эту тему с точки
зрения музыкальной эстетики (сознательно не затрагиваю социальные и
прочие аспекты рок-культуры). Рок-музыка по всем без исключения параметрам представляет собою низший жанр.
Во-первых, единственная музыкальная форма рок-музыки - песня
(прямолинейная подача смысла, что почти недопустимо в художественном
произведении). Во-вторых, мелодическая, гармоническая и ритмическая
компоновка этих песней, как правило, весьма примитивна: квадратные
построения, бесконечные повторения, три-четыре аккорда, непрестанное
подчеркивание ритма и проч. (учитывая богатство музыкальных средств
выражения, ограничение лишь примитивнейшими из них неизбежно сводит
рок-музыку к первобытной эстетике). В-третьих, рок невозможен без
электрозвука, противоположного по сути естественным акустическим
тембрам музыкальных инструментов. В-четвертых, рок-музыка предполагает
обязательную "обратную социальную связь"; стандартно-ансамблевая при
исполнении, она требует аудитории; ее не поиграешь "для себя",
уединившись за фортепиано (а в связи с примитивизацией средств
художественного выражения обязательно происходит и примитивизация
аудитории). И так далее, не буду утомлять читателя профессиональными
подробностями. - Я не говорю о содержании текстов, о мастерстве и
обаянии самих рок-музыкантов; речь, повторю, идет исключительно о
музыкальной стороне вопроса. И, на мой взгляд, с этой точки зрения
эстетика рока не может вместить в себя весть о Христе.
Вообще в художественном творчестве, как известно, большие проблемы с
достойным выражением положительного идеала; а уж адекватно говорить о
Боге посредством эстетики можно лишь в виде исключения. В музыке,
пожалуй, одному лишь И.С.Баху удалось с великой силой художественной
убедительности говорить о Христе, и то за счет того, что его искусство
- изощреннейшее, интимнейшее, на пределе сложности - опирается на
древнюю европейскую религиозную музыкальную символику и литургические
тексты Лютеранской Церкви, без знания чего мы не можем понять музыки
Баха (а в наше время и для проникновения в эту область знания требуется
значительное культурное и личное усилие и желание). Но Бах -
исключение; уже обычная классическая музыка, вооруженная богатейшим
арсеналом художественно-выразительных средств, с гораздо меньшей
адекватностью (чем творчество Баха) способна выразить содержание
христианства; тем менее это может низшее и примитивнейшее с
музыкально-эстетической точки зрения явление - рок-музыка. Не нужно думать, что это отвлеченные рассуждения. Эстетика с трудом
может довести человека до начатков божественной гармонии (всего
несколько имен в истории человечества); но она может запросто обрушить
благие религиозные интенции творца до неожиданно низкого уровня подмены
смыслов. Для примера возьмем нашего самого известного православного
рок-певца - Константина Кинчева. Каким бы он не был лично замечательным
православным христианином, в рамках рок-культуры говорить именно о
Христе и евангельской жизни у него не получается. Рок-эстетика снижает
его мысль до околохристианских вещей: он поет о "небе славян", о Руси,
о том, что сейчас позднее, чем можно было себе представить
("православные" страшилки), и проч. Легко завести зал на рок-концерте,
чтобы полупьяная молодежная аудитория вслед за своим кумиром ревела:
"мы - православные"; но возможно ли в рамках рок-концерта дать человеку
подлинно художественный импульс к осмыслению того, что должно стоять за
этим словом? Мне видится здесь опасность совершенно неверного
восприятия Православия. Не одушевленное подлинным христианским
содержанием, оно, вслед за эстетическим, неизбежно снижает и этическое,
и духовное свое значение (как тут не вспомнить Бродского: "эстетика -
мать этики"), и превращается в некую "православную" идеологическую
оболочку, под которой скрывается массовая молодежная агрессия; а она
может так или иначе выплеснуться (и уже выплескивается), что отнюдь не
служит ни полноценному воцерковлению этих молодых людей, ни авторитету
Церкви.
IV.
Итак, что мы в перспективе хотим от нашей проповеди на
рок-концертах? Внести в рок-культуру элементы внешнего, "сниженного",
обскурантски-националистического "православия"? Как любую агрессию и
любой примитив, рок-культура, будучи в значительной степени примитивной
и агрессивной по природе, такое "православие" примет и "переварит".
Нужен ли такой результат нам (и - кстати - самой рок-культуре)? Или все
же мы хотим благовествовать Христа и евангельскую жизнь в Его Церкви?
Но это возможно, если мы, хотя бы частично, выведем людей за рамки
собственно рок-культуры и введем их в гораздо более высокую и во многом
иную культуру христианства. Именно это направление в рок-проповеди
представляется мне единственно возможным, если мы желаем
действительного успеха нашей миссии в этой области. Конкретные же шаги
такого миссионерства - повторю, принципиально необходимого - нуждаются
в обсуждении всех, трудящихся на ниве апостольского служения в
молодежной среде. Напечатано в Церковном Вестнике N 13-14 июль 2006 г. под названием: "Рок-музыка и рок-проповедь".
|
|