- Считается ли верующим человек, если он верит в душе,
но не посещает Церковь и не соблюдает посты?
- По формальным признакам, конечно, такой человек
верующим не считается. Представьте, сейчас сюда кто-то вбежит и закричит:
«Горим! Пожар!» Если я ему поверю, то тут же выскочу отсюда через дверь или
окно, а если не поверю, то и с места не двинусь. Как я могу в душе верить и не
иду в храм, где я единственно могу прийти в себя, помолиться, услышать
Евангелие и объяснение его? Если веришь, то нужно исповедаться, очистить свою
душу, ведь не безгрешные мы существа, не Ангелы.
Вера всегда действенна. Если я не делаю, то я и не
верую. Неверие подобно компьютеру, в нем много всяких программ есть, но он не
живой, компьютер остается компьютером. Так и в моей памяти есть нечто подобное
вере, но это не дает никакого реального толчка к моей жизни, остается
абстрактной идеей. Как в геометрии – точка не обладает размерами. Поэтому я
сомневаюсь, что вера только в душе может принести пользу человеку. Хотя
категорически сказать не могу, потому что вера подобна зерну (Мф. 13, 31).
Зернышку, которое может дать малый росток, затем прорасти больше, даже стать
деревом и принести плоды. Все зависит от человека. Одно дело - начинающаяся
вера, и тогда понятны эти рассуждения насчет храма, но если человек десятки лет
верит в Бога и ничего церковного не признает, в храм не ходит, то здесь я сомневаюсь
в его вере. Наш философ А.Хомяков подобрал для этого хорошее русское слово:
«Это не вера, а веренье»1.
- Как разум человека может придти к уверению в
собственном спасении и жизни после смерти?
- Разум может помочь человеку придти к вере в Бога,
затем к вере во Христа, затем к вере в Православную Церковь. Для этого есть
основания и аргументы. А чтобы спастись, требуется не только разум, а
соответствующая христианская жизнь. Если я себя не удерживаю от осуждения,
зависти, лицемерия и лжи, то каким бы ни был у меня разум, то я останусь
прежним, ни Бога не переживу и ни в каком спасении не уверюсь.
Что касается уверения во спасении, так в отличие от
протестантов, утверждающих: «Мы убежденно знаем и верим, что мы спасемся»,
православные говорят: «Мы искренне надеемся на то, что Господь поможет
спастись».
- Насколько велика роль самого человека в его приходе
к вере, если принять во внимание, что вера есть дар Божий?
- Не надо смешивать человеческую сторону наших
исканий, когда я умом убеждаюсь и прихожу к истинной вере, с состоянием души,
когда человек не только умом убеждается, но всем сердцем своим переживает Бога
и знает, что Бог есть. Вот это уже есть дар Божий. Об этом вам могут сказать
многие люди, которые обращались из неверия в веру. Они готовы были в это время
все раздать и отдать, само слово «Господи» приводило их в необычайную радость.
Некоторым людям Господь в начале пути дает это переживание, когда они на
небесах находятся, а потом это отнимает. Потому что добытое без труда скоро теряет
свою ценность. Господь показывает: «Видишь истину и благо? Вот оно где. А
теперь добудь это».
Вера как дар Божий есть состояние, охватывающее
существо человека, и Господь дает его по мере нашего смирения или необходимости
в начале пути. А со стороны человека должно быть искание, разумное, серьезное
отношение к поиску того, где есть вера истинная.
- На каком уровне человек участвует в своем спасении
вообще: на уровне делания, произволения или расположенности к произволению и
т.д.?
- Основной характеристикой православия является то,
что можно выразить одним словом – богочеловечество. Человек спасется не Богом,
человек спасется не сам, он спасается двуединым, совместным
деланием Бога и человека.
Приведу пример. У меня поражено лицо болезнью, которую
могут излечить только солнечные лучи. От меня зависит, поверну ли я свое лицо к
солнцу, но исцеляет-то солнце. Поэтому святые Отцы говорят: «Бог спасает нас не
без нас». Поэтому требуется и произволение, и расположение, и усилие. Бог не
может меня исцелить до тех пор, пока я не повернусь к Нему с мольбой. «Дай мне,
сыне, твое сердце», - говорит Господь. Макарий Великий сказал: «Дай мне
полушку, я отсыплю тебе десятки тысяч талантов»2.
- Известно, что при крещении человеку прощаются
прошлые грехи. Есть такое мнение, что чем позже примет человек святое крещение,
тем это ему выгоднее. Объясните, верна ли такая позиция?
- Нужно понять одну простую вещь. Мы можем лукавить и
лицемерить друг перед другом, но этого невозможно сделать перед Богом. И когда
Бог видит, что мы не крестимся только по этой причине, то Он может нам послать
неожиданную смерть. Креститься человек должен, когда он видит, что верит во
Христа, и хотел бы начать правильную духовную жизнь, ибо крещение является тем
начальным даром благодати Божией, которая воспомоществует в его духовной жизни.
Без крещения невозможно достигнуть духовного совершенства.
В то же время мы видим в истории Церкви две
практики. В первом случае крестились во взрослом состоянии, то есть поступали
по Евангелию: «Кто имеет веру и крестится», то есть крестились тогда, когда
могли разумно принять христианство и креститься во Христа. Но была и практика
крещения детей, которая стала распространяться все более активно, и сейчас она
повсеместна. Обе практики имеют место и сегодня, и каждый может поступать по
своему убеждению. А вот рассчитывать на то, что лучше креститься попозже, чтобы
Бог простил побольше, – очень опасно. Нельзя так лицемерить. Крещение – это не
магия.
- Глядя на образ спасенного разбойника, человек может впасть
в соблазн спастись через предсмертное покаяние, то есть всю свою сознательную
жизнь идти по пути греха, чтобы только в конце сознательно и искренне
покаяться?
- В лукавую душу не войдет премудрость и не будет
обитать в теле, порабощенном греху. Тот, кто сознательно грешит, надеясь:
«Поживу, а потом покаюсь», - не получает этой возможности. Потому что лукавство
само является раной на душе, которая закрывает двери покаяния. Это не так
просто, как кажется. Теоретически – да, можно надеяться, но это только чисто
теоретически. Каждому из нас, кто сознательно совершает грех, очень трудно
потом каяться. Ведь покаяние состоит не в том, чтобы сказать священнику:
«Батюшка, исповедуйте меня» - и назвать грех. Покаяние - это не отчет о
проделанных грехах. Если бы это был отчет, то все бесы с восторгом ринулись бы
отчитываться в грехах, и бедные батюшки не знали бы, куда деться от этих рожек
и копытцев. Нет, покаяние - это сокрушение сердца, отвержение греха, ненависть
к тому злу, что я совершил. Там, где нет стыда о своих дурных поступках, там
нет покаяния.
Сейчас еще принято писать свои грехи; напишут целый
талмуд и дают батюшке читать. Такое покаяние, конечно, ничего не дает человеку,
потому что это – лукавство.
Разбойник, распятый одесную Христа, всю жизнь грешил и,
наконец, попался. И преступления были, видимо, достойные страшной казни распятия.
Когда же он искренне покаялся, то были прощены ему грехи. А второй разбойник не
изменился и на кресте. Покаяние – великая сила, но она только тогда действенна,
когда человек отвергает всю грязь, которая была на нем. Тогда он становится
доступным Божественному действию, которое очищает, освящает и спасает.
1.Грубый и ограниченный
разум, ослепленный порочностью развращенной воли, не видит и не может видеть
Бога. Он Богу внешен, как зло, которому он рабствует. Его веренье
(croyance) есть не более как логическое мнение и никогда не может стать верою,
хотя нередко и присваивает себе ее название». А.С.Хомяков. Вера и исследование.
Полное собрание сочинений. Изд. 4-е, т. II, с. 62—63.
2. Талант – 49 килограммов золота.